Не секрет, что мы часто оказываемся под серьезным прессом со стороны своего окружения, спешащего высказать мнение о тех или иных наших поступках и решениях. Часть из нас относится к этому с прохладным небрежением (сами не дураки, понимаем), кто-то по простоте душевной прислушивается лишь отчасти, а иные вынуждены следовать ультимативным инструкциям родственников буквально, даже несмотря на их очевидную абсурдность, т.к. иного выхода просто не существует. Тем больнее подчиняться вздорным припадкам очевидного безумия когда-то родных тебе людей, зная, что только так ты можешь избавиться от их назойливого диктата на всю оставшуюся жизнь. Но иногда в этот вихрь семейных «разборок» затягивает и риэлторов. Любое из нас может щедрой рукой насыпать с десяток подобных историй, когда продажа квартиры или комнаты переходила в ожесточенное противостояние с кланом советчиков, а «на выходе» вместо простой и понятной сделки вырастал одичалый хаос.

Прошлой осенью в офис на консультацию зашел мужик возрастом под 60 и устроил бескомпромиссный консультационный террор нашему эксперту, мол, хочу продать 1-комнатную квартиру в Бутово, можно ли это устроить, наплевав на здравый смысл и желания покупателя? Вы же специалисты в этом деле, должны всячески отстаивать интересы клиентов и т.п. Вот и давайте, покажите себя. По просьбе обессиленного сотрудника я тогда принял участие в переговорах, но лишь в последние 10 минут, а потому из тогдашней словесной Ниагары я запомнил только, что квартира принадлежит его сестре, но сама она решений никаких не принимает, т.к. не слушает никого кроме брата. Спустя больше чем полгода, он пришел вновь, но уже вместе с женой и сестрой, полный решимости заключить договор и начать действовать. Отдать должное, сама собственница оказалась очень приятной, адекватной женщиной, являющей собой разительный контраст своему 57-летнему родственнику. А его притихшая моложавая жена почти все время молчаливо просидела в углу, видимо понимая, что спорить с таким супругом – дело совершенно бессмысленное.

 Внешность мужчины - клиновидная бородка, хитрый прищур, залысины в сочетании с костюмом-тройкой «в елочку» и властной манерой поведения – отчетливо напомнили мне Ленина в традиционном представлении вождя мирового пролетариата из моего пионерского детства. Ошеломляющая убежденность в своей правоте, категорический отказ от любых компромиссов, железное неприятие иной точки зрения, кроме собственной. Каждая фраза – чисто пламенная речь Ильича, обращенная к революционным матросам с броневика на Финляндском вокзале, каждый жест – это взмах руки, с силой вбивающий железнодорожный костыль в грудь непокорного собеседника. Ломовой напор, абсолютная слепота, глухота, кромешное подозрение окружающих в нечестной игре, с одновременным тотальным игнорированием всего и вся, каким бы разумным оно ни было. Полное ощущение, что человек всю жизнь прожил в какой-то осажденной крепости, вокруг которой столпились враги и дураки.

Почти на два часа сестра с женой застыли в тревожной неподвижности, лишь изредка пытаясь вставить свое слово в поддержку моих доводов (впрочем, совершенно бесполезно), пока этот пожилой «революционер» утюжил меня списком аналогичных квартир, которые, на его взгляд всецело уступали их типовой «однушке». Он долго перечислял всевозможные параметры, попутно проводя изнурительный сравнительный анализ и, потрясая пачкой бумаги, в приказном порядке пытался обосновать свою (откровенно завышенную) цену. Спорить с ним я не стал, а просто сказал, что дороже определенных денег квартиру не продать, и можно не трясти передо мной распечатками из базы – это не поможет. Видя, что банальным измором здесь никого не взять, брат включил на полную мощь голосовые связки, громогласным рыком утрамбовывая себе дорогу к светлому финансовому будущему.

Согласившись с ценой (минус полмиллиона), он стал двигаться в другом направлении – категорически затребовал проводить сделку только в Сбербанке. На разумный вопрос, а что агентство недвижимости должно делать с покупателями-ипотечниками, если они кредитуются в других финансовых учреждениях, последовал яростный отпор, дескать, ипотека - это от лукавого и даже не должна рассматриваться, если мы не хотим потерять клиента. Никаких ипотек. Никаких альтернатив. Никаких «цепочек». Только прямые деньги. И только «Сбер». И только определенный филиал. Потому что там – надёжно. При этом слова «надёжно», «удобно» и «правильно» в отношении «Сбера» прозвучали не менее двух десятков раз каждое, произнесенные с гротескным придыханием.

Конечно, договор мы заключили. И на Сбербанк согласились (пёс с ним!). Однако я пошел на это, скорее, из-за сестры, которая безропотно-мучительно ждала целых 15 лет, пока ее брат-маньяк, наконец-то, «созреет» до того, чтобы отдать ей свою половинную долю в их общей квартире за деньги, вырученные от продажи этой несчастной «однушки» в Бутово. Причем сделать прямой договор мены площадей подозрительный товарищ отчего-то не захотел. Казалось бы, проще некуда – получи себе квартиру вместо доли и продавай её, как хочешь до посинения, не ставя никого из родственников в идиотское положение. Нет. Почему так – загадка.

 А ведь когда-то они, будучи детьми, вместе росли, играли, делились друг с другом своим первыми победами и поражениями, праздновали приходящие Новые Года и дни рождения, пекли "песочные" пироги на пляжах, обнимали маму и папу. Почему с возрастом возникает такая разница в людях, не знаю. Но от души надеюсь, что на каждого подобного вампира-родственника найдётся свой охотник, который всадит осиновый кол в самое сердце его разбухшего от чужой крови себялюбия.